Защитник Сталинграда Сурен Микиртычян

                           

Второго февраля 2018 г. весь народ  бывшего Союза отмечает 75-ую годовщину победоносной битвы под Сталинградом. Теперь,  уже  после  ухода Сурена Аркадьевича Микиртычяна (1923-2011) в небесные ряды  «Бессмертного полка»,  не он, а мы, его благодарные потомки, вправе гордиться  за своего земляка, участника Сталинградской битвы. Он награждён орденами Отечественной войны первой, второй степеней;  медалями за оборону Сталинграда, за боевые заслуги;  нагрудным знаком "60 лет победы в Сталинградской битве", полученным в 2003 году;   и почётным званием "Заслуженный юрист Республики Узбекистан", которого он был удостоен в 1983 году за свой внушительный вклад в защиту законности и укрепление правопорядка.

А началось всё с посёлка Сырдарья, где 13 июня 1923 года в армянской многодетной семье родился мальчик Сурен. Из семерых детей выжили только Сурен, две его сестры Ареват, Роза и брат Николай. Даже здесь, на обетованной земле, детство Сурена прошло в суровых условиях и испытаниях голодом и холодом. Отец Аркадий Асатурович, приехавший в Среднюю Азию,  по семейным обстоятельствам, из далёкой армянской деревни Шануайр, поначалу до вступления в колхоз батрачил. Мать Софья Зарабовна, неграмотная деревенская женщина, по природе своей добрая и честная, самоотверженно воспитывала детей, была верной хранительницей семейного очага. После скромного ужина она бережно укладывала детей спать на деревянную кровать и сама ложилась с ними, чтобы обогреть их материнским теплом. Из-за тяжёлых бытовых условий мать подолгу болела. Случилось так, что она не могла кормить своего грудного сына, и тогда в течение полугода младенца Сурена кормила своим молоком соседка Мария, ассирийка по национальности. Может быть, с тех пор, с молоком этой  кормилицы мальчик навсегда усвоил, что можно относиться к чужим детям, как к своим. Впоследствии Сурен Аркадьевич Микиртычян вместе со своей женой Лидией Ивановной, не имея своих детей, воспитают рано осиротевшую племянницу Эльзу (дочь старшей сестры Сурена), и соответственно, внучку Жанну и правнучку Анжелу.

        К началу войны безусые новобранцы из Ташкентского высшего общевойскового командного училища — "кузницы командиров Красной Армии" —  Сурен и его товарищи Виктор Жуков и Николай Полиневский были уже совсем взрослыми людьми, поэтому, не задумываясь, сделали свой выбор: идти добровольно на фронт. Ещё не понюхав пороха, познав только вкус сытной пшённой каши из солдатского котелка, они дали друг другу клятву: если кто из них будет смертельно ранен, то оставшиеся в живых должны добить его до конца, чтобы навсегда избавить боевого товарища от физических мучений и угрызений совести. Но судьба распорядилась по-своему и скоро навсегда развела бывших друзей-земляков, а заодно научила их перед лицом смертельной опасности во сто крат сильнее ценить и любить жизнь.

Спецрота, куда попал Микиртычян, вошла в состав 300-го артиллерийского полка легендарной 62-ой армии, насмерть стоявшей за Сталинград. На левом берегу Волги расположилась наша артиллерия, 200 дней и ночей поддерживавшая оборонявшихся на правом берегу героических защитников Мамаева Кургана, заводов тракторного, "Красный Октябрь", центра города. Сурен и его боевые товарищи переправляли на правый берег баржи с техникой, боеприпасами, продовольствием под круглосуточным "свинцовым дождём".

По разным подсчётам, начиная с июля 1942 года, на Сталинград и его окрестности было сброшено тысячи бомб, а в конце августа 1942 года гитлеровская авиация совершала до двух тысяч самолёто-вылетов в день. Земля горела под ногами, в буквальном смысле, так как даже по всей реке были разлиты нефтепродукты, пылавшие живым неослабеваюшим огнём в течение нескольких месяцев. Но именно тогда, 19 ноября 1942 года, началось генеральное наступление советских войск по окончательному разгрому фашистской армии под Сталинградом, и, как рассказывал  С.А. Микиртычян, — 3500 пушек и миномётов разного калибра 80 минут бесперебойно били по позициям  врага. От орудийной канонады докрасна раскалялись их стволы, под ногами трескалась и гудела земля, от копоти снег стал чёрным, а местами от крови он был красным. Эта картина эпохального события —  начало генерального наступления Советской Армии под Сталинградом и коренного перелома в Великой Отечественной войне — впоследствии легли в основу документального чёрно-белого фильма "Сталинградская битва", который будет показан по первому каналу Российского ТВ. Группа кинооператоров из пяти человек накануне наступления советских войск приехала на левый берег Волги и заночевала в блиндаже. Здесь Сурен Микиртычян угощал "киношников" конским жиром и крепким чаем, рассказывал  о солдатских буднях, а утром эти отважные парни, рискуя жизнью, снимали для своих современников, находящихся в тылу и будущих поколений уникальные кадры исторической хроники, обошедшие впоследствии весь мир.

По приблизительным подсчётам,  суммарные потери в сражении за Сталинград превышают два миллиона человек. Страны Оси (агрессивный военный союз Германии, Италии, Японии и других государств, которому противостояла во время Второй мировой войны антигитлеровская коалиция) и их союзники понесли колоссальные потери, были ослаблены после сражения и уже не смогли регенерировать былую мощь. Сражение положило начало контрнаступлению советских сил и стало одним из важнейших переломных моментов  Второй мировой войны. Вслед за ним последовали операции Красной Армии в Западной России, Украине, Беларуси и других регионах Восточной Европы, а также окончательная победа в битве за Берлин.

Битва в районе Сталинграда была исключительно ожесточённой. Тогда, в "сталинградском котле", на площади 100 кв. километров скрестились более  двух  миллионов воевавших солдат с каждой стороны, 2800 самолётов, свыше двух тысяч орудий, миномётов, не считая другой техники. С 19 ноября 1942 года по 28 февраля 1943 года было уничтожено 32 дивизии и 3 бригады, остальные 16 дивизий  потеряли от 50 до 75% личного состава. Общие потери вражеских войск в районе Волги, Дона, Сталинграда составили около 1,5 миллиона человек, до 3,5 тысяч танков и штурмовых орудий , 12 тысяч орудий и миномётов, до 3 тысяч самолётов и большого количества другой техники. Такие потери сил и средств катастрофически отразились на общей стратегической обстановке и до основания потрясли всю военную машину гитлеровской Германии. Это были сорок дней, которые предрешили исход сражения – полный разгром и капитуляцию на Волге под Сталинградом фашистской армии.

В 1980 году в Волгограде на встрече с ветеранами войны  среди других героев Сталинградской битвы  торжественно чествовали и С. А. Микиртычяна из Ташкента. Командир легендарной 62 армии, маршал, дважды  Герой Светского Союза, "прославленный рыцарь Сталинградской битвы" В.И. Чуйков (1929-1982) вспоминал, как чертовски трудно было переправлять на противоположный  берег  боеприпасы на пароходах и баржах, и всё-таки  тогда удалось переправить до 90 процентов груза. Обратно везли раненых. Очень много тогда погибло бойцов во время переправы через Волгу.

С. Микиртычян запомнил трагический эпизод из  ожесточённого сражения на Волжской твердыне. Накануне ноябрьских праздников 1942 года в их блиндаж вошёл политработник в звании майора, провёл небольшую беседу и предложил бойцам вступить в ряды коммунистов. В эти суровые дни Красная Армия, вопреки необратимым численным потерям, как никогда, нуждалась в пополнении партийной прослойки среди солдат и офицеров, участников в боях за оборону Сталинграда.

Сурен как командир отделения, один из первых вышел вперёд и под массированным артобстрелом написал своё заявление с просьбой принять его в ряды коммунистов. С ним одновременно подали заявления  его бывший однокашник, курсант Баранов из Ташкента, Жаринов из Янгиюля. Но через минуту политработник и двое других солдат были убиты прямым попаданием снаряда на глазах у всех. На войне как на войне. Здесь царил суровый закон — ничтожности уязвимой человеческой жизни и одновременно — величия боевого духа каждого бойца. Только спустя несколько лет Сурен стал коммунистом, но своё  партийное крещение он принял намного раньше, когда давал кровью клятву любой ценой отстоять город на Волге, названный именем главнокомандующего, — И.В. Сталина.

В спецроте, в которой служил Сурен Аркадьевич, по окончании сражений из 170 осталось только 37 бойцов. Группу из 37 оставшихся в живых человек после освобождения очередной станицы Бессергеневка  на подступах к Ростову-на-Дону на Северо-Кавказском направлении от вражеских подрывников за успешное  выполнение задания представили к награде — ордену "Славы", угостили водкой и дали всем три часа поспать. А наутро снова вперёд, в атаку!

С. А. Микиртычян воевал за Сталинград, Ростов-на-Дону, Новочеркасск, участвовал в  разведке в группе дозора, предотвратившей подрывную деятельность фашистских минёров в городе Шахты, станице Персияновка  и других населённых пунктах. Известно, что в составе  только одного 1051 стрелкового полка плечом к плечу у стен Сталинграда  героически сражались узбеки, киргизы, казахи, таджики, туркмены, армяне. Даже в отделении спецроты С. Микиртычяна были представители  восьми национальностей: узбек Муминов, казах Сарсенов, которые героически погибли при штурме станицы Радионовка Ростовской области, чуваш Капитонов, татарин Шайдулин и другие. Его боевые друзья  Василий Танцоров и Виктор Сбитнев из Туркмении погибли в неравной схватке с фашистами во время разведки станицы Персиановка. С. А. Микиртычян так и не узнал послевоенную судьбу его ближайших друзей-однокашников, украинца В. Жукова и русского Н. Полиневского, бывших курсантов Ташкентского высшего общевойскового командного училища и командира роты С.Я. Мальцова.

Однако многие друзья детства, юности и послевоенной зрелости С. Микиртычяна остались верны этой мужской дружбе на долгие годы Они часто встречались, общались, вспоминали военные годы, и время было не властно над ними. Среди них были братья Григорьянц (Аркадий, Арам и Ашот), В. Мухаммедов, И. Малов, В. Анохин, Е. Спиридонов, В. Ворожейкин, Ю. Рындин. В. Корягин, В. Мальцев, А. Кирдяев, В. Ширинов, братья Михаил и Александр Лазаревы и многие другие. "Иных уж нет, а те далече" (А.Пушкин), - но живые и мёртвые, они ярко воскресали в воспоминаниях С. Микиртычяна. "Пока нас помнят – мы ещё живём" (Низами), — светлая вечная память им!..

…Зима 1942/43 годов была очень суровой. Морозы опускались ниже 28 градусов Цельсия. Сурен обморозил себе щёку и так с обмороженной распухшей щекой, прикрывая открытую рану ладонью, сражался. Бывало, лежал на снегу и льду, но не смел обратиться в медсанбат, чтобы, не дай Бог, не быть преданным суду военного трибунала за уклонение от участия в боевых действиях и быть расстрелянным, согласно действовавшему в те годы грозному приказу главнокомандующего. Его выручила  простая крестьянка из станицы Михайловская, где наши войска ненадолго остановились между боёв. Она по-матерински обмыла рану молодому бойцу, смазала её гусиным жиром и ещё в дорогу дала бесценный кусочек народного снадобья, окончательно исцелившего  запущенную рану бойца. Эта доброта посреди ада тогда спасла С. Микиртычяна не только физически, но и морально. Но впереди его ожидало куда более страшное испытание.

"Нельзя жить, ничем не жертвуя ни злобе, ни любви", — эти пророческие слова произнесла во время эвакуации в Ташкенте Н.Я. Мандельштам. Тяжёлое ранение на Матвеевом кургане под Таганрогом во время очередного наступления советских войск в феврале 1943 года и последующая ампутация правой ноги чуть выше колена перевернули судьбу С. Микиртычяна. Для него война  фактически закончилась. Началась мучительная госпитальная жизнь с бессонными ночами, невыносимыми болями, вшами, но уже всё дальше и дальше от передовой.

Сколько раз С. Микиртычяну приходилось прощаться с жизнью на дорогах войны, но, пожалуй, никогда он не чувствовал себя таким незащищённым и беспомощным, как в те часы, когда он оказался в товарном вагоне санитарного поезда. Поезд был переполнен ранеными солдатами. По дорогеи в глубокий тыл – город Вольск — подвергнут на железнодорожной станции Верблюжья (Зерноград) почти часовому обстрелу фашистскими самолётами. Неходячие, неподвижные раненые обречённо ждали смерти в душных вагонах под вражеским массированным пулемётным огнём со стороны фашистских самолётов. Солдаты вспоминали родных и мысленно прощались со своими близкими. Они  исповедовались, как на духу, о достойно выполненном долге перед Родиной и перед родителями, чей наказ они никогда не забывали.

Наверное, таким же обиженным судьбой Сурен почувствовал себя в Саратовском госпитале после ампутации правой ноги: "С горечью вздохнул, и тут же полились слёзы", – вспоминал об этом драматическом моменте в своей жизни Сурен Микиртычян. Как в раннем детстве соседка Мария, ставшая для него кормилицей, молочной мамой, так и тогда совсем чужая женщина — донор Крюкова из Саратовской области, по назначению врача, первые недели после хирургической операции ежедневно потчевала раненого солдата одной чекушкой собственной крови (250 граммов) для восстановления его здоровья. Пройдёт ещё много времени, пока, наконец, поменяв несколько госпиталей и перенеся множество операций, в августе 1943 года наш герой вернётся в родную  Сырдарью.

Здесь, оказавшись в местах своего детства и отрочества, двадцатилетний Сурен наиболее остро почувствовал себя инвалидом войны, не способным без чужой помощи перепрыгнуть пятиметровый ров. Теперь его пришлось переходить по дощатому мостику на заднице, но так или иначе он добрался, в сущности, дополз до родного дома, где его с нетерпением ждали родные. На вопрос отца: "Кто там?" — солдат ответил с горьким юмором: " Так быстро своего сына забыли…"  Тотчас все родственники выскочили на улицу, со слезами на глазах приветствовали и обнимали  досрочно демобилизованного бойца. Однако впереди С. Микиртичяна ожидала не менее трудная и самоотверженная мирная жизнь, в которой он, бывший солдат, продолжал чувствовать себя воином-защитником на страже Закона. После Сталинграда. Сальских степей, форсирования Волги и Дона иные дни его послевоенной жизни оказались тяжелее армейских.

С. Микиртычяна, защитника Сталинграда, нельзя было остановить. Он, физически покалеченный, но духовно, во сто крат укреплённый войной, не разочарованный и ожесточившийся, а напротив, ещё более уверовавший в силу добра и человечности, сделал свой судьбоносный выбор будущей профессии. После демобилизации Сурену Аркадьевичу пришлось заново не только учиться ходить, но и познавать юриспруденцию, чтобы после окончания учёбы снова встать в строй. Он работал следователем, потом помощником прокурора Чарджоу, заместителем прокурора Бухарской области, прокурором Ангрена, Чирчика и последние годы перед уходом на пенсию – в аппарате прокуратуры Ташкентской области.

Оглядываясь на своё боевое прошлое, С.А. Микиртычян с горечью признавался, что больше всего обидно  не за то, что пришлось за Победу в Великой Отечественной войне пожертвовать своим здоровьем: в 20 лет остаться инвалидом первой группы и лишить себя навсегда многих жизненных потребностей, свойственных нормальной полноценной жизни. Не это столь обидно, как непонимание современной молодёжи, какой ценой досталась эта Победа, какой кровью была спасена наша тогда единая Родина. "Увы, — досадовал бывший защитник Сталинграда, — самая несознательная часть  молодёжи не только не способна достойно оценить  подвиг ветеранов войны, не только не уважает их, но даже упрекает в защите Отечества".

Сурен Аркадьевич, словно из своего боевого прошлого, обращается к новому поколению с призывом оберегать мир на земле, защищать Родину, быть сплочёнными, дружными, — в этом гарантия счастливого будущего, потому что всё в жизни взаимосвязано: нет будущего без исторического знания прошлого; как нет истинного настоящего бытия без осознания его нами. На местах бесчисленных боёв стоят старые пушки как память о мужестве. Волга струится у набережных возрождённого города, и отражение в вечерней реке мирных огней похоже на орденскую ленту героев, которые в этом году со всей планетой скоро отметят 73 годовщину великой Победы над фашизмом.

Гуарик  Багдасарова