Новая премьера «Самоубийца» в Академическом русском драматическом театре в Ташкенте

 Новая премьера — спектакль «Самоубийца» по одноимённой пьесе Н. Эрдмана в Академическом русском драматическом театре в Ташкенте, поставленный  режиссёром, заслуженным артистом  Узбекистана Михаилом Каминским, — производит совершенно противоречивое впечатление. На сдаче (прогоне) спектакля в ГАРДТУз 11 мая 2018 г. некоторые  зрители ушли  сразу же во время антракта, не досмотрев спектакль до конца. Чем же сегодня привлекает и одновременно отталкивает зрителей трагикомический фарс в двух действиях? Надо обратиться к истории и незамысловатому сюжету пьесы Эрдмана «Самоубийца».

«Самоубийца» — пьеса Николая Эрдмана  — написана в 1928 году. При жизни автора не печаталась и не ставилась в театре. Николай Эрдман (1902-1970) начал работать над «Самоубийцей» сразу после премьеры «Мандата». Пьесу высоко оценили М. Горький, А. В. Луначарский и К. С. Станиславский (последний сравнил Эрдмана с Гоголем). Она была запрещена Сталиным, назвавшим её в 1931 г. «пустоватой и вредной».

В 1932 году Мейерхольд снова ставит «Самоубийцу», но после закрытого просмотра спектакль был запрещён партийной комиссией, которую возглавлял Л. Каганович. Впервые пьеса была опубликована на русском языке в 1969 году в ФРГ. В том же году в Гётеборге (Швеция) она была впервые поставлена на театральной сцене. В начале 70-х годов пьеса была переведена на немецкий язык. В СССР пьеса была впервые опубликована в 1987 году в журнале «Современная драматургия» (№ 2).

Во время хрущёвской оттепели попытки поставить или опубликовать пьесу возобновились. В 1982 году В. Плучек ставит пьесу в Театре сатиры, однако вскоре после премьеры спектакль снимают с репертуара. Спектакли в Театре имени Вахтангова, в Театре на Таганке также были запрещены.

В нулевые годы XXI века спектакль с разным успехом шёл в постсоветских театрах и за рубежом, включая театры Цюриха, Западного Берлина, Вены, Мюнхена, Франкфурта-на-Майне. Затем появились постановки во Франции, Канаде, США (Нью-Йорк, Вашингтон, Чикаго и другие города). В Англии пьесу играла труппа «Королевской шекспировской компании».

В спектакле на сцене Академического русского драматического театра Узбекистана звучат остроумные диалоги и вульгарные анекдоты; звучит как бы спонтанная раскованная речь, которая изобилует ругательствами,  уличными жаргонизмами; перекрещиваются  парадоксальные взгляды, чаще всего, с огромной долей сарказма, а именно  «с марксистской точки зрения…». Эти противоречия заложены в самом жанре постановки: поначалу это комедия-фарс, не более того. Они-то раздирают на куски восприятие зрителей. Комедия перенасыщена буффонадой и бравадой героев, грубыми мимическими и  пластическими характеристиками персонажей-обывателей, как будто лишённых ума и души. Персонажи пьесы, как сумасшедшие на карнавале, в полумасках, носятся по сцене и доводят всё действие до абсурда.

Главный герой спектакля Семён Семёнович Подсекальников (его талантливо, с полной самоотдачей, играет молодой актёр Константин Пирожков) живёт с женой и тёщей в коммунальной квартире. Он не работает, и мысль об иждивенчестве его очень угнетает. Поссорившись с женой из-за ливерной колбасы, он решает покончить с собой. Жена с тёщей и сосед Калабушкин пытаются отговорить его, однако многим соседям по коммуналке его самоубийство оказывается на руку.

Аристарх Доминикович (заслуженный артист  Узбекистана Олег Галахов):

— Так нельзя, гражданин Подсекальников! Ну, кому это нужно, скажите, пожалуйста, «никого не винить». Вы, напротив, должны обвинять и винить, гражданин Подсекальников! Вы стреляетесь. Чудно. Прекрасно. Стреляйтесь себе на здоровье! Но стреляйтесь, пожалуйста, как общественник. <…> Вы хотите погибнуть за правду, гражданин Подсекальников. <…> Погибайте скорей! Разорвите сейчас же вот эту записочку и пишите другую. Напишите в ней искренне всё, что вы думаете. Обвините в ней искренне всех, кого следует…

Клеопатра Максимовна (Кристина Савченко) хочет, чтобы Подсекальников застрелился ради неё, Виктор Викторович — ради искусства, а отец Елпидий, священник,  — ради религии. Незабвенный покойник пока ещё жив, а предсмертных записок большое количество. <…> «Умираю, как жертва национальности, затравили жиды». «Жить не в силах по подлости фининспектора». «В смерти прошу никого не винить, кроме нашей любимой советской власти».

Предприимчивый Калабушкин, их сосед (Антон Кораблёв),  собирает с них по пятнадцать рублей, намереваясь устроить лотерею. Но Подсекальников вдруг понимает, что ему вовсе не хочется умирать. Он задумывается о жизни и смерти. Это, пожалуй, самый выдающийся монолог в спектакле, хотя он, конечно, пародия на  знаменитый монолог шекспировского Гамлета «Быть или не быть?»:

— Что такое секунда? «Тик-так»… И стоит между «тиком» и «таком» стена. Да, стена, то есть дуло револьвера… И вот «тик», молодой человек, это ещё всё, а вот «так», молодой человек, это уже ничего. <…> «Тик» — и вот я ещё и с собой, и с женою, и с тёщею, с солнцем, с воздухом и водой, это я понимаю. «Так» — и вот я уже без жены… хотя я без жены — это я понимаю тоже, я без тёщи… ну, это я даже совсем хорошо понимаю, но вот я без себя — это я совершенно не понимаю. Как же я без себя? Понимаете, я? Лично я. Подсекальников. Че-ло-век.

На следующий день Подсекальникову устраивают роскошный прощальный банкет, и он осознаёт значимость своего самоубийства:

— Нет, вы знаете, что я могу? Я могу никого не бояться, товарищи. Никого. Что хочу, то и сделаю. Всё равно умирать. <…> Я сегодня над всеми людьми владычествую. Я — диктатор. Я — царь, дорогие товарищи.

Через несколько часов в квартиру, где жил Подсекальников, привозят его бездыханное тело: он мертвецки пьян. Придя в себя, Подсекальников сначала считает, что его душа на небесах, принимает жену за Богородицу, а тёщу за ангела. Но когда Мария Лукьяновна, его жена (Екатерина Белова) и Серафима Ильинична, его тёща (заслуженная артистка Узбекистана  Марина Турпищева) убеждают его, что он ещё на этом свете, Подсекальников сокрушается, что напился и пропустил назначенное время самоубийства. Увидев, что к дому идут Гранд-Скубик, Пугачёв, Калабушкин, Маргарита Ивановна, отец Елпидий и другие, он прячется в гроб.

Подсекальников — полное ничтожество, он никому не нужен, кроме своей жены. Но с тех пор, как пошел слух о том, что он решился на самоубийство, интерес к нему возрос. Оказалось, что смерть Подсекальникова на руку очень многим, ведь если в предсмертной записке указать причину, по которой он свёл счёты с жизнью, то можно устроить некоторые дела. И желающих «помочь» её написать становится — хоть отбавляй.

«Самоубийца» открыто тяготеет к широким социальным обобщениям. Сюжетный узел пьесы возник из той сцены «Бесов» Достоевского, когда Петруша Верховенский обращается к Кириллову, готовому покончить с собой: вам, дескать, всё равно, за что умирать, так уж вы напишите бумажку, что это вы Шатова убили. Трагедийная ситуация повторяется как фарс: к новейшему самоубийце «из-за ливерной колбасы» Подсекальникову стекаются просители. Его соблазняют: вы станете героем, лозунгом, символом; но всё заканчивается скандалом: Подсекальников расхотел умирать; он по-настоящему никогда и не хотел умирать. Он не хотел быть героем.

Во втором действии окружающие агитаторы самоубийства принимают Семёна Семёновича за мёртвого, над ним произносят торжественные загробные речи. Растроганный их речами, Подсекальников, неожиданно для всех, встаёт из гроба и объявляет, что очень хочет жить. Присутствующие недовольны таким решением Подсекальникова, однако, вынув револьвер, предлагает любому занять его место. Желающих не находится. Пьеса заканчивается в том же фарсовом ключе словами писателя Виктора Викторовича (Аскар Урманов), что некий Федя Питунин застрелился, оставив записку: «Подсекальников прав. Действительно, жить не стоит».

Однако спектакль по мотивам пьесы Н. Эрдмана в ГАРДТУз имеет неожиданное продолжение и, исчерпав в действии все комические мотивы,  неожиданно для зрителей заканчивается трагически. Люди, играющие со смертью, становятся реальными жертвами фашистов и все погибают в газовой камере в концлагере во время Второй мировой войны под страшный вой  немецких овчарок, сирен  и  выкрики конвоиров (шумовой фон воссоздан в  аудиозаписи).

В целом, «Самоубийца» Н. Эрдмана в постановке М.  Каминского с  молодым талантливым актёром Константином Пирожковым в главной роли и не менее талантливой массовкой продолжает линию траги-фарсовых конфликтов в репертуаре ГАРДТУз. Именно финал придаёт новое трагическое звучание комедии: это уже не спектакль-фарс, а трагикомедия с не озвученным вслух финальным морализаторским напутствием к потомкам: «НЕ играйте со смертью и всегда, как можете, защищайте своё божественное право на жизнь, как бы она ни была смехотворна и ужасна!»

Эрдман остался единственным в советской драматургии сатириком, который высмеял систему власти, а не отдельные человеческие недостатки. Он сделал это удивительно рано, в 20-е годы прошлого столетия, когда ещё только складывалось советское государство и подавляющее большинство весьма даже зорких людей не догадывалось, что за грандиозный эшафот сколачивается в качестве его фундамента. Пьеса «Самоубийца» содержала выраженную в остро эксцентричной, гротесковой форме предельно серьёзную и глубокую мысль. Мысль о том, что человек в нашем государстве стеснён такой последней степенью несвободы, что он не только не волен выбирать, как ему жить, но даже умереть так, как хочет, он не может.

Спектакль «Самоубийца» по одноимённой пьесе  Н. Эрдмана в какой-то мере даёт ответ на злободневные и циничные вопросы современности,  в  последнее время звучащие едва ли не ежедневно, в связи с выходом на экраны фильма Константина Хабенского  «Собибор»: «Почему шесть миллионов евреев шли в  душегубки и к расстрельным рвам  смиренно, как овцы на  бойню?» Но это только кажется, что легко  умертвить большие массы людей.  Нацисты неспроста превратили  «Окончательное решение еврейского вопроса» в индустриальный проект — только этим  объясняется шестимиллионный результат, достигнутый нацистским военным преступником, «архитектором холокоста»  Отто Адольфом Эйхманом (1906—1962) — немецким офицером, сотрудником гестапо, непосредственным ответственным за массовое уничтожение евреев.

Спектакль «Самоубийца» по одноимённой пьесе  Н. Эрдмана в какой-то мере объясняет, почему  всё-таки чудо свершилось. Знаменитое восстание заключённых произошло хотя бы  в одном из шести  нацистских лагерей смерти (пять  других: Аушвиц, Треблинка,  Майданек, Хелмно, Белжец) под  руководством лейтенанта  Александра Печерского и увенчалось успехом. Более 400 заключённых смогли убежать из лагеря смерти. Правда, часть тех, кому удалось  добраться до белорусских лесов, выжили; остальные,  понадеявшиеся  на возможность уцелеть среди  польских праведников, были пойманы преследователями или сданы (убиты) местным населением.

Мы знаем об этом  чуде именно потому, что  восстание оказалось успешным. И  мы ничего не знаем о других  попытках такого рода — тех,  которые были прерваны в самом  зародыше или захлебнулись в крови уже на  первом этапе. Но это не значит, что их не было вовсе. Были — и  это, несомненно, можно принять  как свидетельство поистине  беспримерного героизма. Подвиг  Александра Печерского и его товарищей, безнадежное восстание в Варшавском гетто и сотни иных, оставшихся неизвестными попыток того же  рода, суть,  проявление сверхъестественного героизма, человеку не свойственного.

         Мы с приятельницей Александрой Васильевной уходили с премьерного спектакля с тяжёлым удручающим чувством, и только потом пришло озарение, что ведь этот спектакль, в конечном итоге, не о бездарной смерти, а о том, почему  мы остались жить, хотя всё толкало нас на самоубийство. Не зря в спектакле звучит «Марш Единого народного фронта» на стихи Бертольда Брехта:

И так, как все мы  люди,

Не дадим нас бить в лицо сапогом!

Никто на других не поднимет плеть

И сам не будет рабом!..

Гуарик Багдасарова