Музей под открытым небом: по следам древнего Хорезма

«И минареты стройные плывут

Куда-то мимо, тая в вышине…»

Абдулла Арипов.

 

Путешествия — одно из наиболее приятных приключений, которые человек может испытать в своей жизни. Путешествия пробуждают душу, затрагивают чувства и раскрашивают мир в новые цвета. Они  расширяют кругозор, укрепляют нервную систему и физические силы. Каждый может и должен путешествовать, потому что путешествия помогают нам определить, чего мы хотим от жизни. Главной причиной, почему люди отказываются от путешествий, — это недостаток денег или незнание, с чего начать. Путешествия не должны быть обязательно дорогими или ошеломляющими. Всегда есть возможность куда-то поехать. Дело в решимости, в выборе времени и планировании.

«Этот туристский опыт вы никогда не забудете!» — так утверждают мои новые знакомые. Это руководитель паломнического отдела Ташкентской и среднеазиатской епархии РПЦ Елена Саркисянц,  член правления РКЦ Ольга Цагараева,  молодые стилисты  Феруза Расулова и Гульнара Фазулова, пенсионерка Наталья Семенюк и другие любители путешествий. С ними  мне пришлось недавно совершить головокружительное турне в Ургенч и Хиву  за полмиллиона сумов, составляющих, правда, больше половины  скромной пенсии старшего преподавателя НУУз имени М. Улугбека.

Вооружившись целевой информацией, паломническая группа из 20 человек от Ташкентской и Среднеазиатской епархии РПЦ вместе с руководителем  Еленой Саркисянц отправилась в короткое трёхдневное турне по городам: Ургенч-Хива. Вечером 16 октября в 19-20  мы сели в пассажирский поезд Ташкент-Ургенч и на следующий день к полудню прибыли по назначению в Ургенч.

Ургенч — столица Хорезмской области. Город сравнительно молодой —  ему около 150 лет. Его основали русские войска, которые захватили  Хорезмское ханство в середине XIX столетия. Сейчас он располагается в 30 км от Хивы (кстати, от Ургенча до Хивы проходит, наверное, самая длинная трасса троллейбусов). И конечно, город отличается от Хивы тем, что жизнь здесь протекает более динамично. Здесь больше русскоязычных. Процветает малый и средний семейный бизнес. Люди менее консервативны. На привокзальной площади нас сразу покорил чистотой и красотой помпезных архитектурных форм из стекла и бетона  современный железнодорожный вокзал. У вокзала типовой фасад, как в Ташкенте и Карши, а может быть, и где-нибудь ещё. Справа на привокзальной площади павильон касс, слева автовокзал, а посредине проспект аль-Хорезми, по широкой прямой ведущий к аэропорту на другом конце города через площадь Независимости с белой башенкой местных курантов. Проспект выводит к внушительному мемориалу Джалалоддину Мангуберды, последнему хорезмшаху, правившему после гибели своего государства. За памятником Мангуберды открывается такое необычное в центре среднеазиатского города зрелище как полноводная река. У Амударьи в низовьях нет притоков, а есть только каналы, и это самый крупный из них — Шават, на котором стоят Ургенч и расположенный всего-то в полусотне километров от него туркменский Дашогуз (Ташауз). Тем не менее, канал, прорытый в 17 веке и капитально расширенный в 1937-38 годах, сам размером с хорошую реку — при длине 150 километров, расход воды в нём достигает 210 м³/с — это втрое больше, чем Москва-река. В Ургенче Шават оснастили полноценной прогулочной набережной. По дороге в аэропорт есть мемориалы аль-Хорезми и другому светилу науки из хорезмийцев — аль-Беруни, но до них мы не добрались. Впечатляют своей опрятностью прямые улицы, новые жилые дома  и учреждения молодого города, которые мы рассматривали уже на ходу из окон стремительно мчащегося по мокрой автостраде в Хиву автобуса.

В Ургенче под проливным дождём мы посетили единственный в городе православный храм Святого Иова многострадального, основанный в 2007 году. Молодой энергичный  священник Артёмий, выпускник Ташкентской семинарии, с радостью встретил нас в своём церковном приходе, показал интерьер храма, рассказал о  святых, в честь которых был построен собор, прочитал главную молитву Господню «Отче наш, иже еси на небесах!..» и потом в трапезной угостил  проголодавшихся экскурсантов вкусным обедом.

Настоятель храма во время обеда рассказал нам о том, что в настоящее время  началось строительство гостиницы при  церкви для паломников на средства и силами прихожан-волонтёров, а также Ташкентской и Среднеазиатской епархии. В праздник Крещения в храме бывает не более 20-30 прихожан: в основном, это корейцы. Русские в Хорезме представлены, в основном, доживающими свой век  древними старушками. В Ургенче существует и католический костёл. С 1318 года была известна католическая епархия в старом Ургенче, где сменилось, как минимум, два епископа из францисканцев — Матфей (1340) и Гийом (1393), после чего она, видимо, сама по себе зачахла. Во всём этом разнообразном конфессиональном укладе жизни  проявляется уважение к прошлому и сказывается преемственность вековых культурных традиций. Паломников  в древний Хорезм со всех концов света всегда впечатляет зрелище русской церкви там, где и России-то никогда не было — дальше, чем находилась Золотая Орда.

Ташкентские экскурсанты в Русской православной церкви во время трапезы впервые отведали хорезмский, беловатого цвета из-за жёлтой моркови,  плов, приготовленный по местному диетическому рецепту (в нём мало масла и совсем нет бараньего жира), и  местные горячие большие, очень вкусные лепёшки-чуреки. После обеда, перебежав через дорогу под неутихающим октябрьским  ливнем, мы сели в заказанный заранее городской автобус и по хорошей автотрассе доехали  минут за 40 до Хивы. Здесь мы остановились в большой уютной гостинице «Азия-Хива», которая стоит прямо за Южными воротами Ичан-калы. Внутри гостиницы интерьер исполнен в традиционном декоре, правда, с современным дизайном.  На первом этаже продавцы в национальных костюмах предлагают товары различного ширпотреба, в основном, местного ручного производства. Все номера оснащены кондиционерами «Зима-лето», которыми мы не воспользовались. Спутниковый тюнер  позволяет 24 часа отлавливать около 300 каналов, но нам было не до них.

Быстро оставив свои вещи в комфортабельных двуспальных номерах, мы вышли в фойе гостиницы знакомиться  с нашим гидом-экскурсоводом, жителем Ургенча. В фойе нас ожидал высокий, подтянутый, симпатичный, с ярко выраженной восточной внешностью и европейскими манерами, экскурсовод. Рустам Махмудов — выпускник Среднеазиатского института географии и истории при Центральном совете по туризму и экскурсиям, проходил повышение квалификации в Московском институте управления и развития туризма, знаток нескольких тюркских  и романских языков. Он опытный методист-экскурсовод, с более чем тридцатилетним стажем работы, преподаватель Учебного центра поддержки развития бизнеса и туризма Хивы, готовит молодые кадры для малого и среднего бизнеса в системе «Узбектуризм». 

В древности Хорезм был теснее всего связан с Ираном и даже считается возможной родиной пророка Зороастра, но сейчас из всего Узбекистана персидское влияние здесь ощущается меньше всего. Здесь узбеки и сто лет назад были узбеками, а не сартами. В наше время здесь почти не услышишь ни таджикской речи, ни русской, но зато помимо узбеков, тут живут каракалпаки — бывшие кочевники, родня казахов и ногайцев... Нынешние хорезмийцы — безусловные тюрки, считающие себя самой чистокровной  частью узбекского народа.

        Северные и южные, восточные и западные ворота знаменитой крепости, расположенные строго симметрично,  в четырёх частях света,  открыты для пешеходов и лёгкого транспорта, но мы всюду ходили пешком по узким улицам и переулкам старого города с внутренними двориками, почти в каждом из которых стоял колодец с солоноватой водой.

Первая наша экскурсия по внутреннему городу-крепости «Ичан-Кала» длилась три часа до позднего вечера. Вечером город подсвечен разными лампами, в частности, освещены памятники-минареты  Ислам-Ходжа и Кальта-Минар, Ак-мечеть, что придаёт памятникам старины особую сказочную красоту и восточный колорит. Однако возвращаться в гостиницу без гида мы бы не решились – можно легко заблудиться в лабиринте узких хивинских улиц. Порой мы передвигались в кромешной темноте, и лишь фонарик выручал нас. 

Вторая трёхчасовая прогулка на следующий день с гидом состоялась в пасмурную, ветреную, но более  благосклонную погоду без дождя. Мы гуляли по мощёным каменными булыжниками  узким улицам Хивы  и охватили  множество памятников старины и  новых местных достопримечательностей. Это медресе Мухаммед-Амин-хана и минарет Кальта-минар XIX в.; бани Ангуща-хана XYII в.; мавзолей Сейид-Алауддина XIY в.; Куня-Арк; медресе Аллакули-хана XIX в.; дворец Таш-Хаули (Таш Хавли) XIX в. и обзор его красочных лазурных майоликовых росписей на фасаде гарема и других помещений; Таш-Дарваза с искусной обнажённой кирпичной кладкой; Палван-Дарваза с верхним освещением; Ак-мечеть; медресе и минарет Ислам-Ходжа  начала XIX века. Мавзолей суфия Пахлаван-Махмуда XIX в. удивил нас красочным порталом из резного кирпича с  цветными майоликовыми вставками в виде «бабочек», имеющих глубокий философский смысл. Было интересно побывать в различных ремесленных мастерских, на стихийных и стационарных базарах;  обозреть торговые ряды или даже приобрести  какое-нибудь специфическое, национальное  изделие, сувениры на уличных открытых мини-ярмарках и попробовать национальные блюда в местной чайхане.

Хива – это не только музей под открытым небом. Это восточная сказка «Тысяча и одна ночь» в архитектуре, каждая страница которой открывала для нас чудо рукотворного волшебства, по мере того, как мы углублялись в лабиринты старинных  улиц города и погружались в подробный рассказ нашего гида о древнем Хорезме и, в целом, истории Средней Азии. Средняя Азия – область древних цивилизаций и богатейшего историко-культурного наследия. Памятники монументального зодчества, сохранившиеся на её территории, вносят весомый вклад в сокровищницу мировой архитектуры.

Свой рассказ Рустам Артыкович начал с этимологии слова Хорезм, что по сей день вызывает различные споры не только в научных кругах, но и в простом народе. Кстати, ташкентцы говорят на карлукском наречии, ферганцы – на кипчакском, а хивинцы – на огусском, поэтому мы порой не всегда хорошо понимаем друг друга. Одни ученые заявляют, что название ханства  произошло из иранского языка — "Хуара"/"Хоарезм", в переводе на русский — восход солнца, изобилие света. Дело в том, что страна находилась между двумя великими пустынями — Кызылкум (Красные пески) и Каракумы (Чёрные пески), и здесь можно было всегда увидеть, как восходит и заходит солнце над открытым горизонтом. От остального мира Хорезм отделяют пустыни: на востоке — Красные пески Кызылкумы, на юге — Чёрные пески Каракумы, на западе плато Устюрт, а на севере Белые пески Аккум, оставшиеся от засохшего Аральского моря. Амударья, по берегам которой какая-то жизнь ещё теплится, в основном, течёт по территории Туркмении, поэтому чтобы попасть в Хорезм из остального Узбекистана — надо пересечь пустыню. Другие утверждают, что Хорезм – означает "рыба-мясо", так как на реке Амударья, проходящей через территорию всего государства, издревле люди ловили рыбу, и она остаётся главным блюдом в хорезмской кухне до сих пор.

Хива была одним из городов древнего Хорезма, который представлял собой крупное государство, расположенное на западе Центральной Азии, южнее Аральского моря. Согласно археологическим данным, Хива была основана более 2500 лет назад. В древности город был известен под названием Хейвак. По преданию, Хива была основана одним из пророков. В своей многовековой истории город пережил ахеменидское завоевание, нашествия татаро-монгол и  Амира Тимура, но  и периоды расцвета, когда границы древнего Хорезма простирались до Колхиды.

Религией Хорезма в те времена, примерно 1500-2000 лет подряд, был зороастризм, или маздаизм — его следы есть по всему Узбекистану, но здесь особенно заметен его дух. Возникший не менее 2500 лет назад, зороастризм сочетает черты монотеизма, дуализма и политеизма. В нём есть единый бог Ахура-Мазда (Ормазд), есть "дьявол" Ангра-Маинью (Ахриман), есть законы добра (Аши) и зла (Друдж), по одному из которых на свой выбор живёт каждый человек. В зороастризме есть рай и ад; есть конец света с приходом Спасителя и очищением Земли расплавленным металлом — многие из этих идей Зороастр проповедовал впервые в истории  религий. Священная книга зороастризма — Авеста. В обиходе зороастрийцев часто называли огнепоклонниками, так как они, действительно, чтили (но не обожествляли на самом деле!) огонь. При этом со временем согдийская и хорезмийская традиции зороастризма довольно сильно обособились от персидской. Нигде в письменных источниках нет, но мы слышали от нашего экскурсовода,  что характерные керамические "птички" или «бабочки»  в кладке сырцовых стен — именно зороастрийский символ, может быть схематичный вариант фаравахара — главного символа этой религии. Также местные к зороастризму возводят часто встречающиеся в оформлении зданий восьмиконечные звёзды и (само собой, только на старинных постройках) знаки свастики.

           Хива не была изначально столицей Хорезма. Историки говорят, что в 1598 году  Амударья (большая река, истоки которой находятся на Памире, на высоте 2495 м) отступила от прежней столицы Ургенч (в прошлом Гургандж). Амударья, протекая по территории ханства, впадала в Каспийское море по старому руслу, известному как Узбой, снабжая жителей водой, а также обеспечивала водный путь в Европу. В течение веков река радикально меняла своё русло несколько раз. Последний поворот Амударьи в конце XVI века погубил Гургандж. На расстоянии 150 км от современной Хивы, недалеко от населенного пункта Куня-Ургенч (территория Туркмении), что означает «старый Ургенч», находятся руины древней столицы.

Другие специалисты утверждают, что эта гипотеза является широко распространенным заблуждением, присущим географам XVII—XIX веков. Исследования, проведенные авторитетными учеными в XX веке, показали, что в исторический период, то есть в течение последних 10 — 15 тыс. лет Амударья не впадала в Каспийское море. В народе также существует  другая легенда об основании города. Она  повествует, что город вырос вокруг колодца Хейвак, вода из которого имела удивительный вкус, а колодец был выкопан по приказу Сима, сына библейского Ноя. В «Ичан-Кала» (внутренний город Хивы) и сегодня можно увидеть этот колодец.

Со слов нашего экскурсовода, великий Хорезм занимал огромную  территорию, простираясь до Кавказа и Индии, части России и северного Ирана. Менялись столицы, поскольку многие из них находились у реки Амударья (греки называли ее Оксус, а арабы – Жейхун, что означает одно – "коварная", так как Амударья постоянно меняла русло и наносила ущерб постройкам). Хорезмская земля долгое время входила в царство Ахеменидов. Хорезмийцы упоминаются среди персидских воинов, ходивших с персидским царём Ксерксом, сыном Дария Гистаспа, на Грецию. Затем греки Александра Македонского сами сокрушили Иран, и в 328 году до нашей эры Искандер принимал хорезмийских послов во главе с царевичем Фратаферном, которые обсуждали с ним план совместного похода на Кавказ. В III веке до нашей эры здесь прошла греко-македонская армия Александра Великого.

По словам Р. Махмудова, его встретили с хлебом и солью, даже дали тысячу лошадей. Между тем, учебники истории утверждают, что хорезмийцы совместно с согдийцами дали отпор эллинам. Известна, например, борьба жителей региона во главе со Спитаменом. Александр Македонский при жизни не успел организовать своё государство, и оно после его смерти распалось вследствие соперничества его полководцев, но походы его имели всемирно-историческое значение. Они внесли господство греческого языка, образованности (эллинизма) в Переднюю Азию и Северо-Восточную Африку и познакомили греков с культурой восточных народов. Несомненно, другое – в крае после этого нашествия стали рождаться голубоглазые и рыжеволосые дети, и ныне их немало можно увидеть в Хорезмской области и в самой Хиве. Себя они считают потомками Александра Македонского. Однако есть и другие предположения: настоящие хорезмийцы были вытеснены на Кавказ и теперь они живут в Осетии. Сегодняшние жители Хивы – это всего лишь потомки массагетов, берущие начало от династии Афригитов.

С 305 по 995 год Хорезмом, в состав которого входила Хива, управляла династия Афригитов. В 712 году Хива была захвачена арабами Кутейбы ибн-Муслима. После этого Хива стала частью мусульманского мира. Несмотря на зависимость от арабов, афригиты сохраняли власть до конца Х века.

В I-III в.н.э. Хорезм был присоединен к Кушанской империи и находился в ее составе до IV века. В V веке страна получает независимость, а ее столицей провозглашается Тупрак-Кала (что означает глина-песок). Затем в VII веке город Кят (сейчас – Беруний) получает статус столицы.

В 712 году сюда пришли арабы, которые огнем и мечом установили свою власть и религию – ислам. Захватчики уничтожали всё, что было создано за прошлые столетия. С другой стороны, первые исламские мечети Центральной Азии стали воздвигать именно в Хорезме.

С IX по XII века столица Хорезма перенесена в город Куня-Ургенч (не путать с новым Ургенчем – областной столицей Узбекистана). В начале XIII века страна подверглась нашествию татаро-монголов. Тогда и проявился дух и сила, государственная мудрость и опыт военачальника,  знаменитого хорезмшаха Мангуберды Джалалоддина, который не побоялся дать отпор Чингизхану. Практически, он всю жизнь вел борьбу с монголами.

В 995—1017 годах Хорезмом управляла династия Мамунидов. В 1017 году Хорезм оказался в зависимости от Махмуда Газневи. Во второй половине XI века Хива оказалась в зависимости от турок-сельджукидов. В 1097 году к власти пришла династия Ануштегинидов. В XII веке постепенно усиливаются правители Хорезма — хорезмшахи, которые на рубежи XI- XII веков владеют  почти всеми среднеазиатскими землями. Однако беспрестанные войны, внутридинастийные распри и сепаратизм удельных владетелей приводят к ослаблению внутреннего единства, и в 1220-1221 годах в Среднюю Азию вторгаются монгольские орды, предав страну полному опустошению.

В IX—XII веках, кроме множества исламских учебных заведений, в Хорезме успешно действовали крупные центры науки: астрономии, математики, медицины, химии. «Домом мудрости», фактически, академией наук, которую создал в Багдаде тогдашний правитель Аль-Мамун, руководил выходец из Хорезма Мухаммад-аль-Хорезми. Уже в IX веке его фундаментальные труды по математике, географии, геодезии были известны в Европе и не утратили своего значения до наших дней. В Хиве в советское время был поставлен хорошо сохранившийся и в наши дни бронзовый памятник Хорезми в старом городе. Огромное научное наследие оставили Аль-Бируни, Агахи, Наджм ад-дин Кубра и другие ученые и богословы, чьи имена также связаны с Хорезмом.

Пять раз Тамерлан совершал походы на Хорезм, но лишь в 1388 году ему удалось полностью завоевать его. Страну захватчики поделили на две части: столицей северного Хорезма стала Куня-Ургенч, а Золотой орды Хорезма — Мерв. Однако в XIV столетии Хорезм был оккупирован Тимуридами. Через две сотни лет страна оказалась в огне внутренних распрей, что в итоге привело к разделению государства. На базе Хорезмского государства возникло Хивинское ханство со столицей Хива. Это время совпало с развитием Великого Шелкового пути, и страна втянулась в торговые отношения с Европой и Азией. В таком виде ханство просуществовало пятьсот лет вплоть до начала ХХ века.

Расцвет Хивы, связанного со строительством  монументальных архитектурных сооружений, происходил в XVIII — начале XX веков, когда государством правила узбекская династия Кунгратов. В 1873 году в ходе крупной войсковой операции под командованием генерал-губернатора Туркестана К. П. Кауфмана Российская империя аннексировала часть Хивинского ханства.  Хива была взята российскими войсками 10 июня 1873 года. Эти земли вошли в состав Амударьинского отдела Сыр-Дарьинской области Туркестанского края. С рабовладением в регионе было покончено.

В начале ХХ века по инициативе премьер-министра Ислам-Ходжи в Хиве было организовано большое строительство. Например, были построены медресе и минарет, получивший имя в его честь, ставший одним из символов города. Так же была построена городская больница, подарок цесаревичу Алексею Николаевичу Романову и городская почта (оба здания ныне используются по назначению). Здание городской почты является архитектурным памятником, здание под охраной ЮНЕСКО, в нём расположен музей почты.

После Великой Октябрьской революции, второго февраля 1920 года была провозглашена Хорезмская Народная Советская Республика. В 1924 году республика вошла в состав Советского Узбекистана. Часть территории Хорезма отошла Туркменистану. Земли Хорезмского оазиса, вошедшие в состав Узбекской и Туркменской ССР, стали независимыми в 1991 году.

Ныне Хорезмская область занимает территорию в 6,3 тыс. кв. км, население – 1,35 млн. человек. В области два  города и 10 районов. С 1957 года Хива стала объектом туризма. К 70-м годам прошлого века были созданы местные турбюро. В 1990 году ЮНЕСКО по достоинству оценило и объявило "Ичан-Кала" памятником мирового значения.

Хива делится на две части – внутренний город, который именуется "Ичан-Кала" (здесь жили цари, интеллигенция, священники, чиновники), Он окружен внутренними стенами, фактически это – цитадель. И есть внешний город – "Дашан-Кала", где проживали остальные жители Хивы,  их тоже окружала стена (сохранились лишь кое-где ее остатки). Во внешней части города — Дишан-Кала — тоже немало старинных памятников архитектуры. Сама цитадель занимает территорию в 26 гектаров и имеет защитные стены от 8 до 10 метров в высоту. Она считается Государственным музеем-заповедником, в котором отреставрированы практически все памятники старины и культуры. Здесь же построены новые или преобразованы из старых зданий гостиничные комплексы, открыты рестораны и ремесленные лавки, площади для исполнения фольклора и танцев, а также мастерские, 13 стационарных музеев, магазины.

Мы начали свою экскурсию с "Ота-Дарваза", который открывает путь внутрь "Ичан-Кала". Именно отсюда обычно начинается туристская "тропа". Большинство архитектурных шедевров Хивы сосредоточено в её городском ядре — Ичан-кала. Это «город в городе», обнесенный мощными крепостными стенами, в которых четверо ворот — по каждой стороне света. От западных ворот к восточным пролегает одна из главных магистралей, вдоль которой сосредоточены основные монументальные сооружения.

Сделав десять шагов от "Ота-Дарваза", мы увидели памятник ученому-математику Аль-Хорезми. Отсюда открывается открытая площадка и широкий обзор на Ичан-Кала. Экскурсовод подробно рассказывал о своём великом земляке — "отце алгебры" Абу Абдаллахе аль-Хорезми, в средневековой Европе более известном как Алгоритм. Он жил в IX-X веках, был из рода зороастрийских жрецов, перешедших в ислам, и прославился как один из важнейших учёных средневекового Востока. Известное каждому со школы слово "алгебра" — видоизменённое "аль-джебр" ("восполнение"), сокращённое название его самого известного трактата "Китап аль-джебр ва-ль мукбала" ("Книга о восполнении и противопоставлении"). Впрочем, как и многие древние учёные, Абу Абдаллах Хорезмский мыслил весьма широко и внёс немалый вклад и в астрономию с географией, обобщив опыт античных и индийских учёных. Особым почётом у хорезмийцев, — добавил наш экскурсовод, —  наравне с видными средневековыми учёными Востока пользуется советский археолог Сергей Толстов. Крупнейшая в истории СССР археологическая экспедиция под его началом  вернула в ХХ веке из небытия память об этой цивилизации, а его научные книги стали классикой для этого региона.

Экскурсовод обратил наше внимание на то, что у  южной стены "Ичан-Кала" стоят надгробия, прямо вделанные в защитный вал. Оказывается, хивинцы надеялись на традиции и принципы ислама: если захватчиками были мусульмане, которые приступом брали крепость, то они не шли там, где расположено кладбище. Ходить по мертвецам — это кощунство. Погибших воинов хоронили прямо там, и поэтому они служили как бы защитой крепости и после своей гибели.

Было очень ветрено, но кое-кто из наших экскурсантов поднялся на Исламходжу, чтобы оттуда осмотреть весь город. Другие за умеренную договорную плату не более одной тысячи сум для узбекистанцев (с иностранцев берут дороже за это удовольствие!) поднялись на смотровую башню Ак-Шейх-бобо, откуда  Ичан-кала виден как на ладони.

Привлекает внимание необычный силуэт минарета Кальта-Минар, словно срезанный до середины. Массивный ствол его, изысканно украшенный широкими и узкими поясами глазурованного кирпича, свидетельствует о том, что он замышлялся грандиозным, величественным сооружением, главной вертикалью города. Но после смерти правителя, при котором был сооружён минарет, он так и остался недостроенным, получив имя Кальта — Короткий.

Совсем рядом с Кальта-Минаром — медресе Мухаммад Амин-хана, крупнейшее из сохранившихся здесь зданий высших богословских учебных заведений. Особенность его архитектуры — сдвоенные худжры — кельи для проживания студентов. Замечательно украшают здание пояса цветных кирпичных наборов, майоликовые облицовки.

В Мавераннахре и Хорезме помимо кирпичного декора  с XII века используется облицовка  из резной терракоты, в которой наряду  с гирихом вводятся пышный растительный орнамент и надписи. С XII века в облицовку куполов, а также отдельными вкраплениями в узор из тёсаного кирпича входят голубые глазурованные кирпичи и вставки. В оформлении  интерьеров используются  панно резного ганча, где сочетаются геометрический, стилизованно-растительный и эпиграфический узоры. На территории Куня-Арка — Старой крепости — расположен дворец Мухаммад-Рахим-хана именно  с  таким богатым и необычным декором внутреннего убранства: стены зала отделаны резьбой по ганчу с  многоцветной окраской. Потолки – в стиле буддийской ярко-красной и охристой миниатюры с геометрическими контурами, внутри которых изображение богатейшей флоры. Соседнее двухэтажное здание — это гарем. Здесь множество богатых палат, жилых комнат.

Особый интерес для нас, женщин,  представлял ханский гарем Мухаммад-Рахим-хана. Хан имел четырёх законных жен и около сотни наложниц. Получившая развод, уходила ни с чем домой, к родителям, и она имела возможность выйти вновь замуж. Зато ее дети имели «королевскую» кровь и могли претендовать на трон. Никто из жен не знал, когда к ней придет супруг. У хана были тайные ходы в каждую комнату. Зато к наложницам он приходил свободно. Говорят, что он поднимался на второй этаж и кидал в толпу кольцо. Та, кто окажется проворнее и первой схватит его, проводила ночь с главой государства. Многих наложниц обманом и силой приводили сюда, и любви к венценосному правителю они не испытывали. Гид рассказывал, что специальные женщины-свахи  ходили по городу и искали самых красивых девушек, потом приводили стражу, которая могла насильно угнать уже засватанную невесту прямо со свадьбы в постель хана. Гаремы представляют собой самую красноречивую страницу в истории многовекового бесправного положения женщин на Востоке.

Между тем, женщины в Хиве, по рассказу экскурсовода, никогда не носили паранджи, что было не характерно для Средней Азии. Знатоки утверждают, что хивинки участвовали в управлении страной, например, знаменитая царица Тумарис, которая воевала с персидским царем Киром-II. Она его отрубленную голову положила в курдюк с кровью и сказала: «Пей, ты хотел этого». Её облик увековечен в росписи колонн дворца Таш-Хаули.

У ворот Палван-Дарваза находится целый ансамбль зданий. Особое место занимает здесь главный дворец хивинских ханов Таш-Хаули. Неповторимы архитектура его многочисленных апартаментов, декоративное убранство. Здесь и орнаментальная резьба по дереву, и майоликовые облицовки, и фигурные картуши, внутри которых очень часто нам встречалась свастика — элемент зороастризма — знак солнца, символ плодородия или движения Вселенной. Свастика  часто вырезалась и на базах —  опорах деревянных колонн.

Дворец Курныш-хана предназначался для пышных приемов. Когда-то здесь в тронном зале стоял деревянный трон, украшенный чеканкой по серебру на красном фоне. Здание имеет прекрасный айван с колоннами. Дворец также примечателен богатейшей майоликовой облицовкой стен с затейливым орнаментом, которым мы долго любовались, стоя во внутреннем дворике.

Удивительна по красоте соборная мечеть Джума (X век, 1788).  Это традиционный двор, обведённый  многокупольной галереей на столбах или колоннах; напротив входа на главной оси располагается выделенное высоким сводчатым айваном с просторной аркой главное купольное здание – максура, а на его торцовой стене — михраб. В оформлении джума-мечетей использовался разнообразный декор. На входных дверях её сохранилась датировка строительства: 1778—1782 годы. Но вот 210 колонн мечети, поддерживающие кровлю, имеют возраст гораздо старше — от XII до XV веков. Деревянные колонны тысячелетнего возраста примечательны своей удивительной стройностью, богатой орнаментальной резьбой. Они были доставлены сюда с других древних построек и потому многие колонны уникальны и внешне не похожи друг на друга.

Город Хива — это еще и некрополь. В XI-XII вв. — окончательного торжества ислама — наряду с мечетями, медресе, ханака здесь возводили мавзолеи. Последние занимали промежуточное положение между культовыми и гражданскими сооружениями, поскольку в своём большинстве они нередко возводились ещё при жизни шейхов и султанов не как святыни, но как мемориальные здания, архитектурные монументы, поэтому они не производят мрачного впечатления.

Мы были у гробницы Саида Алавиддина (XIV век), который считался родственником пророка Мухаммеда. Шесть столетий назад он переселился из арабского мира в Хиву, чтобы проповедовать ислам и его ценности. Теперь это место является святым. И поэтому сюда постоянно приходят паломники, дервиши, которые хотят отдать должное этому человеку.

Посетили мы и мавзолей Пахлаван- Махмуда (1247-1326) – человека, который стал святым и легендой Хорезмского государства. Мемориальный комплекс Пахлаван-Махмуда выстроен в память о почитаемом хивинском поэте, который после смерти был канонизирован как святой покровитель города. Рядом 45-метровый минарет Ислам-Ходжа, увенчанный сквозным фонарем с куполом наверху. Наш экскурсовод рассказал, что при жизни Пахлаван-Махмуд был мастером — изготавливал чапаны (халаты), одновременно занимался писательством, пропагандировал этические нормы, суфийскую философию. Пахлаван- Махмуд был сильным физически и духовно: когда-то в Индии он вышел на борцовский ковер и выиграл бой с жестоким противником. Пораженные его смелостью, отвагой и мастерством, власти спросили: "Что ты хочешь в награду?" Тот ответил: «Освободите из плена моих земляков!». Тогда те спросили: «Сколько человек освободить?». Пахлаван-Махмуд сказал: «Столько, сколько влезет в кожу коровы». Он сделал из кожи полоски, соединил в один пояс и обмотал всех соплеменников, которых согнали сюда. Таким образом, он спас от рабства многих людей, своих земляков. Кроме того, из Индии мастер привез наложниц, чтобы облагородить кровь, и теперь в Хиве можно встретить девушек, которые внешне напоминают индианок. В мавзолее Пахлавана обычно люди молятся и пьют святую воду. Внутри двора есть площадка, которая оказалась братской могилой, — здесь во время революции хоронили всех погибших (имена их не установлены).

Музейный фонд располагает 40 тыс. экспонатами, в числе которых археологические находки — 1,1 тыс.;  монеты и медали — 14,8 тыс.;  рукодельные изделия — 2,3 тыс.; бытовая утварь;  этнографические предметы — 1,8 тыс.;  рукописи и свитки — 4,9 тыс.; миниатюры — 113;  скульптуры — 10;  фотографии — 3,07 тыс. единиц. И всё это богатство мы пытались охватить взором и умом в течение нескольких часов нашей непродолжительной экскурсии.

В середине XIX века в Хиве насчитывалось 70 мечетей и 60 медресе. Там готовились управленцы в сфере государственной власти и духовенства, военачальники, дипломаты, ученые. Кстати, здесь же была туземная школа, в которой учились будущие госчиновники. Медресе Юсупхон (середина XIX века) считается малым учебным заведением,  здесь получали знания и навыки в народных промыслах. Сегодня в этом здании размещена мастерская по обработке дерева.

Мы побывали в цехах, где изготавливают бытовую утварь — доски для разделки пищи, трости, подставки для книг, столбы для домов, и все они без исключения нарезные. Вообще, резьба по дереву — интереснейшее занятие, и здесь, — заверил нас экскурсовод, — обучают этому искусству с детства.

Кроме того, в Хиве открыт цех по пошиву ковров. При содействии ЮНЕСКО было восстановлено производство ручных хивинских ковров, технология которых, казалось, была утрачена. Однако нашли необходимую шерсть, природные красители, заново воссоздали станки и процесс изготовления. Вся продукция идет на экспорт, причем, ковры довольно дорогие (до $5 тыс.): они выставлены в открытой продаже на Центральном базаре в Хиве. Ковровщики работают с удовольствием, потому что есть просто работа и неплохой доход, есть причастность к возрождению национального духа в истинных произведениях искусства.

Нам показали монетный двор, расположенный в Кохна-Арке. Конечно, сейчас там нет станков, на которых изготавливались монеты. Но нам рассказали, что их готовили по заказу любого человека (даже простолюдина) в любом количестве. Кажется странным? Вовсе нет. Просто сырьем для монет должно было быть или золото, или серебро. А какая чеканка — это неважно, ведь драгоценные металлы ценны в любом месте планеты. Просто изготовители брали свой процент за работу.

В Хиве есть кукольный театр, в который мы не успели заглянуть. Кстати, в городе хорошо налажено производство традиционных кукол. На открытой ярмарке в Ичан-Кале продавцы не просто продавали кукол в национальной одежде, но и озвучивали их — это был настоящий уличный национальный театр одного актёра-кукловода.

Сейчас в "Ичан-Кале" проживает до 300 семей, в основном, все они были переселены сюда после Октябрьской революции. Общее впечатление от Хивы портит вид улиц с одноэтажными саманными домами послереволюционной  постройки на окраине города. Взгляд режут поржавевшие трубы-газопроводы — говорят, их тут не убирают в землю, потому что там их за несколько лет разъела бы соль. В этих домах нет центрального отопления и  водоснабжения. Улицы эти не заасфальтированы и пугают  видом колдобин, ям и луж — по ним можно ходить разве только в резиновых сапогах. Эти дома нуждаются в срочной реновации во благо городских жителей и в интересах развития туризма на мировом уровне.

В списке ценностей общечеловеческого значения Хорезм занимает особое место как крупный очаг мировой цивилизации и один из важных центров на Великом шелковом пути. В 1997 году Хива отпраздновала своё 2500-летие. К числу уникальных ценностей мирового значения относятся архитектурные памятники Хивы, по праву снискавшей титул «города-музея».

Авторы книги «Великие религии мира» Г. Померанц и З. Миркина дали нашим экскурсантам внутреннюю духовную установку на восприятие спрессованных в национальных архитектурных формах различных исторических эпох, религиозных верований:  «Глубины каждой религии едины в подлинном, так же как все люди едины в Боге. Но единство религий еще не означает их равенства, равенства всех течений. Во всякой мировой религии есть некое духовное ядро, есть труднодоступная глубина. Это глубинное ядро каждой религии гораздо ближе к глубинному ядру другой мировой религии, чем к своей собственной периферии. И в каждой религии путь в глубину открывается только великому личному усилию. Если принять, что каждое вероисповедание — это язык истины, то совсем не надо забывать свой родной язык, изучая другие. Знание других языков обогащает свой собственный. И узнавание этого внутреннего сходства всех традиций обогащает наше понимание каждой из них» (Указ. соч. - М., 2006. С.194-195).

Большинство из экскурсантов были настроены на восприятие и созерцание целостного образа Хорезма; его стиль жизни, ведущий к измененному сознанию, к экстатическому приятию цельности мира и получил это впечатление в полной мере не только от увиденного, но и услышанного рассказа о Хорезмской империи и её  столице – Хиве из уст  нашего гида-экскурсовода. Кое-кто,  к сожалению, выразил даже недовольство  перенасыщенностью экскурсий исторической информацией – кому-то хотелось больше увидеть городских достопримечательностей и меньше услышать о них, пробежаться по древнему восточному городу «галопом по Европе». Но в большинстве своём истинные паломники старинных святынь от всей души благодарили  экскурсовода за его насыщенный историческими фактами и искусствоведческим анализом артефактов рассказ о древней Хиве, за преданность к своей профессии и любовь к родному краю и повышенное внимание к экскурсантам.  Автор этих строк в знак признательности от имени всей группы подарила Рустаму Махмудову свою поэтическую книжку «Левитация» с автографом»: «Лучшему гиду города Хивы».

Туристская инфраструктура в Хиве налажена неплохо. Здесь много частных гостиниц, впрочем, сейчас весь сектор туризма практически уже не принадлежит государству. Нужно заметить, что средства размещения удовлетворят вкус непривередливого туриста, вроде нас. Поясню: одной из проблем является вода. Ее достают из-под земли. Учитывая высокое залегание грунтовых вод и специфику земляных пластов, в гостиницах она имеет слабый напор и солоноватый вкус. Солью Хорезм, буквально, пропитан, даже чай здесь солоноватый, словно заваренный на минералке. Местные считают, что это разнесённая ветрами соль с Аральского моря, но скорее — это свойство хорезмской земли. Но ее пить можно, хотя туристы предпочитают использовать минеральную воду в бутылях.

На обратном пути мы столкнулись ещё с одной проблемой – ложкой дёгтя в бочке мёда. Движение поездов 18 10 17 отменили из Ургенча в Ташкент, как нам объяснили на вокзале, из-за хлопкоуборочной кампании.  Старая магистраль, проложенная в 1955 году по левому берегу Амударьи из Чарждоу до Кунграда через Ургенч, Ташауз и Нукус, в настоящее время   трижды пересекает границу, поэтому в 1996-2001 годах узбеки построили новую магистраль на правобережье да железнодорожный мост через Амударью у Хазараспа. Так что нынешний Ургенч — тупик для пассажирских поездов, а путь отсюда до Ташкента немногим менее суток на поезде. Нам пришлось воспользоваться частным извозом и добираться до Ташкента своим ходом на легковушке 15 часов, преодолев 1 020 км далеко не лучшей дороги, а временами даже бездорожья.

На обратной дороге из окон «лассети» мы могли наблюдать многокилометровую пустыню, окружающую оазис Хорезма с запада и востока. Между тяжелыми грядами песков, среди гребней барханных цепей, на вершинах пустынных пестрых скал отрогов Султан-Уиздага, на обрывах Устюртского Чинка, на плоских розоватых поверхностях такыров — повсюду на площади в сотни тысяч гектаров мы встречались со следами человеческой деятельности. Это двойные линии обветренных бугров, пунктиром тянущиеся на десятки километров, — остатки обочин древних магистральных каналов, шашечный рисунок оросительной сети на такырах. Это покрывающие такыры обломки керамики, фрагменты меди, железа, наконечники древних трехгранных бронзовых стрел и многое другое.  Хорезм, действительно, переполнен стариной, как Средиземноморье или Египет ("среднеазиатским Египтом" его и называют иногда), вот только эта старина не выщербленный камень, а оплывшая глина. Глиняные столбы, попадающие в оазисе и пустыне тут и там — это, по словам местных, ни что иное как остатки сигнальных башен, на вершине которых в случае опасности зажигали костры, передавая сигнал как по телеграфу. В этих руинах археологи нашли немало артефактов мирового значения, но большинство из них ныне находится в Эрмитаже, в художественных музеях Ташкента и Нукуса, куда мы, кстати, собираемся поехать весной.

Помните художественный фильм Карена Шахназарова «Исчезнувшая империя»? Там проводится аналогия распада бывшего Союза с падением Хорезма. Сравнение СССР с Хорезмом поэтично — ведь было когда-то государство с совершенно другой идеологией и людьми, а теперь его нет, как и древнего «Города ветров» в 140 км от Хивы, от которого остались лишь руины. Ключевым моментом фильма является рассказ деда (его играет Армен Джигарханян) своему внуку Сергею, главному герою фильма,  о том — как Чингисхан за считанные дни, перекрыв каналы с водой на подступах к городу,  разрушил цветущую империю — Хорезм. Дед завершает свой рассказ словами: "Вот так просто!». В финале герой фильма,  молодой парень,  не знающий,  чего он  хочет от жизни, после личной пережитой трагедии — смерти своей матери-геолога и утраты любимой девушки,— едет в Хорезм, оттуда — в Город ветров, где он заново обретает себя.

Так уж получилось, что нам удалось всего пару дней прожить в городе Хиве, которая когда-то была столицей Великого Хорезмского государства. Следы этого могущественной и развитой страны сохранились в остатках, ныне называемых историческими и культурными памятниками. Следует признать, что время – беспощадное явление, и оно стирает многое, в том числе и величие. Некоторые объекты удалось сохранить, и сейчас они реставрируются, а ведь огромное их число было разрушено войнами, революциями, безразличием и равнодушием к тому, что для потомков создавали наши предки, надеясь через эти материальные ценности сохранить память о себе. Все наши экскурсанты были довольны поездкой, несмотря на  отдельные житейские эпизоды, не имеющие отношения к историческому Хорезму. Мы были счастливы прикоснуться к великому культурному наследию исчезнувшей империи с чудом сохранившейся во всём блеске  столицей  Хивой – музеем  под открытым небом, распахнувшим свои ворота на четыре стороны света, открытым для всех паломников в своём восточном величии и живой  красоте.

Гуарик Багдасарова